Честно говоря, тему совместных родов мы с женой во время беременности почти не обсуждали. Как-то сразу решили, что мы этого делать не будем, и не возвращались к данному вопросу. В общем, 8 декабря я мужественно ходил по коридору, слушая ее стоны. А стонала она великолепно — мелодично и мощно.

Заслушаешься. Жена знала, что я рядом, и теперь утверждает, что это помогало ей.

«Я стала абсолютно неуправляемой. Угрожала врачам, требуя сделать кесарево, матом на них орала, — рассказывала она утром, — а они улыбались. Тебе бы тоже досталось по полной программе. Примерно в течение пары минут я тебя ненавидела, сукин ты сын. Ведь это из-за твоих сперматозоидов я здесь, и мне так больно».

Когда Маша родилась, мне разрешили взять ее на руки. Признаться, я не увидел в ней своего лучшего друга и самого интересного в мире человека, а именно так я воспринимаю ее теперь. В тот момент она даже не казалась мне очень красивой. Я не был особенно шокирован, не плакал и не молился. Просто радовался, что все прошло хорошо. Потом часто думал: уж не бесчувственная ли я скотина? И приходил к выводу, что, нет,я нормальный.
Еще через десять минут мы расстались — жена с ребенком отправились отдыхать, а я — наконец-то накрывать стол для друзей.

Тоже мне аттракцион

Апологеты совместных родов утверждают, что участие в процессе необычайно сближает мужчину и с ребенком, и с женой. Разделяя бремя родов, он лучше понимает любимую женщину, видит, что ей приходится перенести, до конца проникается осознанием важности события и все такое. Да и мои «рожавшие» друзья говорят, что испытали нечто невероятное. Что-то потрясающее. Но что? Они оба и так не мастера слова, а тут и вовсе зашли в тупик, описывая неописуемое. Я понял, что было «круто» и «ваще очень круто». Артем, например, «рожал» дома и лично перерезал пуповину. Если перевести его ахи,вздохи и междометия на русский, получится примерно так: «Меня захлестнула волна необыкновенной нежности к Светочке. Так я никогда не волновался. Потом несколько часов била дрожь — не мог с руками справиться. Ничего похожего я раньше никогда не испытывал».

Я однажды прыгал с парашютом. Поорал в небе, удачно приземлился, поехал домой. По дороге меня остановил гаишник. Пришлось подышать в алкотестер — так сильно дрожали руки, что я не смог предъявить документы, уронил их на землю. Упаси бог,я не сравниваю важность прыжка с парашютом и чудо рождения. Однако, если хочется получить сильные ощущения, способов много. Тоже мне аттракцион. Я постеснялся спросить об этом Тему, но вопрос возник такой: «Как же ты решился взять в руки ножницы,если в тебе было столько адреналина?! Ты что, идиот?» Я не всегда решаюсь стричь дочке ногти, когда она спокойно у меня на руках смотрит мультфильмы. А тут — пуповина в столь экстремальных условиях.

Ну да ладно, справился — и молодец. Сейчас не об этом. Эмоции, которые испытываешь при рождении ребенка, невозможно описать — это выяснили. А как насчет «особой связи» с дитем? Если оставить за скобками то, что нельзя объяснить, окажется, что «нерожавшие» отцы занимаются ребенком не меньше, чем «рожавшие». Без ложной скромности: я гораздо более опытный и умелый отец, чем Тема. Он почти не помогал жене в первые годы жизни их сына. Оставаться наедине с ребенком побаивался — ума не мог приложить, что с ним делать, терялся, когда тот капризничал. Я также обвиняю его в отсутствии навыков пеленания.

У меня есть версия, что участие в родах расслабляет папаш. Они как-то… почивают на лаврах. Разделив боль рождения, присваивают и дивиденды — рожали, знаем. Расслабляются. Вот, мол, через что я прошел, сделал больше, чем все другие, особая связь установлена сама по себе. Но ребенок-то не в курсе — и орет, как у всех, среди ночи, и есть отказывается, с желудком мучается, развлечений требует.

Мы же, «нерожавшие», чувствуем себя в долгу перед женщиной, осознаем исключительность ее опыта. Действительно, рождение ребенка — чудо, но я к этой тайне не имею отношения, я к ней непричастен. А вот погулять с дочерью, поиграть, почитать,покормить, помыть, успокоить — это я, недостойный, могу. «Особая связь» между отцом и ребенком формируется именно в ходе такого общения.

Злые силы в белых халатах

«Главное — это моральная поддержка, жена должна видеть твои ясные спокойные глаза и читать в них, что все будет хорошо», — пишет один товарищ в Интернете о том, зачем надо рожать вместе. Можно спросить, а он откуда знает, что все будет хорошо? Если что-то пойдет не так, останутся ли его глаза такими же ясными? Нет, конечно, психологический комфорт — это очень важно. Но если женщина так сильно нуждается в поддержке мужа и возлагает все надежды на его глаза, не значит ли это, что ей нужно найти другой роддом? Такое ощущение, что муж — оберег, призванный защитить роженицу от злых сил в белых халатах. Серьезно, почему у нас роддома все еще считаются пыточными, а врачи и медсестры — стервами, которым если что интересно, то осложнения при родах? Я понимаю, трудно верить в медперсонал, если вся наша система здравоохранения в такой… в таком сложном положении. Впрочем, разве это не разумнее, чем верить в силу спокойных ясных глаз, не так ли?

Возможно, это кого-то удивит, но большинство акушеров — адекватные, благожелательные и профессиональные люди. По крайней мере и мне, и моим знакомым встречались именно такие. Конечно, попадаются и гады. Но процент такой же, как в среднем по человечеству. Безусловно, можно и нужно добиваться, чтобы любимая рожала в комфортных условиях. Так замените акушера, если он вам не нравится. Мне возразят, что отцы проходят отличную подготовку, на курсах их учат, что делать, и прочее, и прочее. Однако они не врачи, и если что-то пойдет не так, командовать им не придется. Пусть каждый делает свое дело.

Аргументы какие-то странные

Есть распространенный миф: совместные роды грозят паре снижением сексуального влечения, вплоть до импотенции. Якобы женщина становится для мужчины слишком уж матерью. К тому же кровь, пот, страдания — очень сильные ассоциации, которые потом трудно выгнать из головы. Подозреваю, что это преувеличение. Хотя какая-то правда здесь,может, и есть, ведь секс, как известно, в голове. Советы психологов рожать вместе только тем парам, у которых в семье все гладко, кажутся вполне разумными. Если в отношениях имеется трещинка, такими общими переживаниями ее не заделать, она станет только больше. Однако скажите мне, у кого в личной жизни нет проблем? Не знаете ли вы пары,которые расставались именно в тот момент, когда со стороны выглядели абсолютно счастливыми? Гармония и полная уверенность в собственных чувствах? Не встречал.

Что настораживает в высказываниях сторонников совместных родов — какая-то излишняя увлеченность этой идеей. Они романтичны, они сентиментальны, они очарованы предчувствием чуда. Они не склонны сомневаться. При этом аргументы какие-то странные.

«Если в зачатии участвовали двое, то и встречать это чудо должны оба!»

Какая корявая имитация логики! С чего это? В огороде бузина, в Киеве дядька. Да, зачатие без отца невозможно — так задумано природой или Богом, кому как нравится. А рожает ребенка женщина. Точка.

«Другие пьют в баре в ожидании телефонного звонка, а мы вместе делаем нечто удивительное».

Во‑первых, почему обязательно «пьют в баре»? Словно для мужей рождение ребенка всего лишь повод для пьянки. Это обидно. Ожидание в этот день — и возможность что-то осмыслить, и подготовиться к возвращению жены с сыном или дочкой домой, да просто поскучать. Впрочем, во-вторых, почему бы и не отметить?

«У наших предков было принято, чтобы муж присутствовал при родах и помогал жене».

Я также слышал, что у наших предков было принято, чтобы муж при этом имитировал схватки, громко кричал вместо роженицы — считалось, что так он берет на себя часть ее мучений. Отчего же сегодня это не практикуется? Хорошо, давайте даже поверим интернет-знатокам славянского быта, и что? Во всем будем руководствоваться преданиями старины глубокой? Сегодня обычная, привычная для нас практика — это «раздельные» роды (ну раз уж есть совместные, можно же их так называть?). Зачем ломать свои представления о мире, мне не очень понятно.

Не хочется любимую расстраивать

Моя знакомая пара любит устраивать такой перформанс. Вернее, это для меня перформанс, а для их семьи обычное дело. Когда у них собираются новые гости, перед тортом они, заговорщицки улыбнувшись, предлагают посмотреть… процесс родов. «Вот сейчас удачный план будет», — азартно потирает руки папаша-видеооператор. Понимаю,что тут явный перебор. И все же в поведении «совместно рожавших» очень часто есть что-то на публику, некая рисовка. А это несколько обесценивает глубоко интимное.

И еще: разговаривая с друзьями, принимавшими участие в родах, я всегда замечал: нет, это не их инициатива и не их решение. Настойчиво или более мягко, но их к этому подводили жены. Ярко выраженного желания сделать это вместе не было. Потом сами себя убедили в обратном — и это понятно, не хочется же любимую расстраивать. Напрасно.

Дело в том, что совместных родов вообще не бывает. Безусловно, нужно помогать женщине: поддерживать во время беременности, заботиться, восхищаться, внушать уверенность в счастливом завершении этого события. Но наши возможности на этом пути ограниченны. Мужчина, как бы он ни помогал жене родить, никогда не сможет ни разделить ее боль,ни прочувствовать ее счастье. Когда они хвастают: «Мы рожали вместе», — неужели не кажется, что в этот момент они присваивают себе ее подвиг?

Нет, рожала только она. Мы можем все, что могут женщины, кроме одного. Зачем же столь изумительный дар пытаться разделить с нами? Мы отдельные существа, и всегда будем отдельными и разными. В каждом есть что-то непостижимое для другого, у каждого есть уникальный опыт, и эта дистанция необходима, чтобы быть счастливыми.